О поездах

      Еще одна порция старых записок из серии "Размышления о..." - к сожалению, память не сохранила, чем мне не угодили железнодорожные стаканы, но придумывать что-то к тому, что было давно написано, не хочется. В обшем, РАЗМЫШЛЕНИЕ ВТОРОЕ было

О ПОЕЗДАХ

     Ездить мне приходится достаточно часто, и хотя это преимущественно путешествия из Петербурга в Москву и обратно, впечатлений набралось достаточно. Кстати, мысль записать эти самые впечатления пришла именно в поезде, когда я лежала на верхней полке плацкартного вагона, разбуженная беседой двух мужчин, занимавших нижние места, одно из которых было подо мной. До того, как я уснула, ни один из них не проронил ни слова. Не знаю, что послужило началом этого разговора, в это время я спала, но когда проснулась, они в полный голос обсуждали размеры заработной платы сварщиков, так как в ходе беседы неожиданно выяснили, что оба таковыми являются. Было два часа ночи. Первые пятнадцать минут я честно ждала, что они закончат свой,  безусловно, занимательный, но, с моей точки зрения, несколько несвоевременный разговор, но по истечении этого времени, поняв, что конца не предвидится, стала закипать. Я ворочалась с боку на бок,  пытаясь придумать какую-нибудь короткую язвительную фразу, которую скажу им, но в момент, когда я, уже на грани бешенства, готова была выпалить   какую-то гадость, они неожиданно замолчали.  Я закрыла глаза в надежде поспать еще часа три. Надежде не суждено было сбыться, и  причиной этому было тоненькое, мерзкое звяканье ложки, дрыгающейся в стакане. Звук был такой отчетливый, что я  решила, этот стакан стоит здесь, на нашем столике. Я свесилась с полки, чтобы вынуть ложку из стакана, но к ужасу своему увидела, что на нашем столике стоит только одна пустая пластмассовая кружечка. Стакан с бряцающей в нем ложкой был в другом месте. Идти по вагону в поисках этой ударной установки я не решилась,   тем более, что для этого пришлось бы слезать с верхней полки. Надежды, что этот концерт разбудит хозяина злосчастного стакана не было, и мне ничего не оставалось делать, как накрыться с головой , и начать жалеть себя и проклинать свою бедность, из-за которой я не могу ехать как все нормальные люди если не в СВ, то хотя бы в купейном. Особенно меня раздражало, что никому, кроме меня, по-видимому, эти звуки не мешают, все преспокойно спят, а некоторые даже похрапывают.

      И в какой-то момент я вдруг увидела всю эту ситуацию со стороны, как будто это происходило не со мной, а с героиней какого-то фильма или книги. Это меня так рассмешило, что я даже захихикала под одеялом, так мне понравился сюжет. 

     С того времени каждая поездка стала  для меня сродни походу в театр. Интересным стало все - и пухленькие проводницы в неизменно коротких юбочках (необъяснимая железнодорожная мода!), и шумные студенты с огромными рюкзаками и канистрами пива, и серьезные супружеские пары, устраивающиеся в поезде обстоятельно, словно не одну ночь собираются провести здесь, а, по крайней мере, неделю.

    Уж не знаю, отчего, но с интересными попутчиками мне везло почти всегда. В одну из поездок рядом ехали московские студенты,  впервые посетившие город на Неве,  и, переполненные впечатлениями, возвращающиеся домой. Поезд еще не успел отойти от платформы, а они уже радостно и громко сообщили мне, что город  им очень понравился, что на Невском им нарисовали замечательный коллективный шарж,  и, перерыв несколько пакетов, нашли его и показали мне (в самом деле, оказалось очень похоже, и очень смешно), посетовали, что в центре города ночью невозможно купить водки, чем меня удивили, и с гордостью продемонстрировали ногу одного из путешественников, которая была прибинтована к дощечке, и которую он вывихнул, перепрыгивая через лужу, через два часа после прибытия в Петербург.    

     Потом они пили пиво, втянули в разговор семейную пару, ожидавшую прибавления и решившую перед этим знаменательным событием побывать в столице,  долго убеждали их, какой клевый город Москва,  особенно Красная площадь и Третьяковская галерея, больше почему-то ничего не вспоминалось,  и к утру завалились спать по двое на полке, потому что оказалось, что у некоторых были места в другом вагоне, а сдвинуться с места после выпитого пива уже никто был не в состоянии.

     Вообще, плацкартный вагон, в отличие от купейного, имеет свои особенности,  (чуть не сказала - прелести!), и тем, кто привык ездить  с комфортом, это не пригодится, но людям простым, вроде меня,  их надо иметь в виду. Например, я никогда не одеваю в поезд черную одежду. Человек неподкованный скажет: "Ну и зря,  на темном грязи не видно",  и это утверждение конечно верно, но не для плацкартного вагона. Все дело в постельном белье, которое выдается в вышеупомянутых вагонах,  и которое почему-то разительно отличается от того, которым застилают постель в вагоне купейном. Не знаю, чем это объяснить, но почему-то присев в тёмной одежде на застеленную плацкартным бельем постель, она, то есть одежда, покрывается многочисленными белыми ворсинками, от которых лично мне не удавалось избавиться даже с помощью мокрой щетки.  Особенно страдают от этого белья замшевые пиджаки  и вельветовые джинсы. Черные, разумеется.  Ответа на вопрос, почему этим мерзким свойством обладает только плацкартное бельё, я еще не нашла.

     Я принадлежу к той категории путешественников, которые стараются максимально упростить поездку, минимизируя свой багаж. То есть, я никогда не беру с собой никаких вещей специально для поезда  - ни одежды, ни еды, ни книг. Наверное, поэтому для меня поездка в поезде практически не отличается от поездки в трамвае, ну, разве что, вздремнула ненадолго, чего в трамвае со мной обычно не случается. Напомню, что речь идет о поездках из Петербурга в Москву и обратно, что занимает самое большее 9 часов. Но есть определенная категория граждан (обычно это не слишком молодые люди),   которые подобно Пончику из известной сказки Носова считают, что "режим питания нарушать нельзя". Из специально приготовленной хозяйственной сумки они  достают стандартный дорожный паек советского человека: огурцы, помидоры,  вареные яйца, соль в спичечном коробке или коробочке из-под драже "Тик-так", нарезанный батон, колбаску (сорта, соответствующего доходам), иногда вареную картошку, и классику жанра - жареную курицу в фольге! Иногда прибавляется какой-нибудь молочный продукт типа йогурта или творожка.  Еще они возят с собой чайные пакетики и сахар - иногда кусковой, иногда в баночке.  О ложке и складном ноже со штопором и открывалкой  нечего и говорить - это святое.

     Эта категория пассажиров отличается от прочих тем, что им неважно, сколько времени в пути придется провести - одну ночь или трое суток. Режим питания нарушать нельзя. Все. Не имеет значения, что поезд отправляется в 23.59. Перед сном надо покушать, а то вдруг, как моя мама говорит, цыгане наснятся?! Прибытие в 7.15. Проводник будит самое малое за час до прибытия, чтобы 52 пассажира успели посетить 2 туалета до санитарной зоны, которая начинается за 40 минут до места назначения. Ну не сидеть же все это время голодными! Тем более что проводник требует обратно постельное белье (которым они уже перепачкали все свои темные вещи), и полежать все равно не удастся. Приходится завтракать.

     А еще меня очень занимает вопрос, почему в поездах до сих пор чай разливают в стаканы с подстаканниками? …